Пятница, 29.03.2024, 14:10
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта
Форма входа

Негосударственные структуры в системе военной политики России

Расширение спектра действующих на международной арене субъектов часто считают одним из следствий или проявлений глобализации. В самом общем плане с этим, видимо, можно согласиться. Используя сегодня термин «глобализация», можно при желании объяснять все, что угодно, не раскрывая, однако, сути явлений, о которых идет речь. Полезно было бы рассмотреть проблему в историческом контексте. Дело в том, что активная роль негосударственных субъектов международных отношений не является чем-то принципиально новым, свойственным лишь нашему времени, порождением глобализации. Нечто подобное существовало, например, до того, когда в Европе начали формироваться национальные государства, ставшие постепенно наряду с империями основными действующими лицами международных отношений XVII-XX вв. Кроме того, и в эпоху модерна, когда главным действующим лицом на международной арене были национальные государства, существовали мощные негосударственные субъекты мировой политики, например, католическая церковь, игравшая очень большую роль в политической жизни на протяжении последнего тысячелетия, в том числе последних столетий. Возникающая ныне мировая система напоминает, хотя и отдаленно, ситуацию, которая существовала в средневековой Европе. Например, французский аналитик Пьер Аснер писал: «Противоречивое многообразие действующих сил, типов гражданства и конфликтов возвращает нас, с некоторыми оговорками, к XVI веку с его могущественными торговыми городами и религиозными войнами, или даже к средневековью с его смешением беспорядка и строгой иерархии». На наш взгляд, аналогии между возникающей и средневековой международными системами закономерны и появляются неслучайно. И для той, и для другой характерны многообразие и разноплановость политических субъектов, отсутствие четких границ между внутренней и внешней политикой, взаимное проникновение международной и национальных политических систем, множественность самоидентификаций, размытое содержание национального суверенитета и национальной принадлежности. Ничего более глубокого пока из этих аналогий получить невозможно, но они могут натолкнуть на некоторые важные соображения и выводы, помочь понять особенности мировой политики «эпохи постмодерна», для которой характерно прогрессирующее снижение роли и значения национальных государств, как в международных отношениях, так и во внутригосударственных политических системах. Для более детального анализа необходимо систематизировать новые субъекты, появляющиеся на международной арене. Их можно разделить на восемь основных классов или типов.

Первый - транснациональные корпорации (ТНК), годовой оборот которых сравним с оборотом современного среднего государства. В руках корпораций сосредотачивается не только финансово-промышленная мощь, но и создание новых технологий. Для левой части глобального политического спектра, в том числе для «антиглобалистских» движений, ТНК являются субъектами эксплуатации и гегемонии «мирового капитала», угрожающими национальному суверенитету, самобытности и национальным культурам и т.д.

По мнению же либералов, ТНК представляют собой самые эффективные и соответствующие «эпохе постмодерна» инструменты технологического прогресса и экономического развития. Полярные расхождения в оценках отражают двойственную роль, которую ТНК играют в мировой политике. Действительно, ТНК все больше выходят из-под контроля национальных государств. При этом механизмы управления ими имеют четко выраженный авторитарный характер. Крупные транснациональные корпорации обладают глобальной сферой влияния, но не глобальной ответственностью. В целом же расширение влияния ТНК в мировой экономике содействует стабильности, укрепляет международную безопасность. Причина этого в том, что для эффективного функционирования ТНК нуждаются в политической стабильности. В зонах высокого политического риска ТНК, как и другие современные экономические субъекты, стараются минимизироваться свою деятельность и свои инвестиции.

Второй тип негосударственных действующих лиц, все более активно действующих в мировой политике, - религиозные организации, структуры, движения. Здесь складывается противоречивая картина. Многие из таких организаций и институтов являются фактором стабилизации и безопасности. Нельзя не упомянуть в этой связи католическую церковь, являющуюся наднациональной международной структурой. Вместе с тем, сегодня в мировой политике возрастающую роль играют религиозные экстремистские силы, прежде всего, структурированные сетевым образом радикальные исламские движения. Термин «сеть» в данном случае особенно интересен, поскольку в исламе церкви, как иерархической структуры, не существует, а отдельные организации, ячейки, общины объединяются именно в виде сетей. Происходящий в современном исламе рост экстремистских настроений и экстремистской активности вызывает очень серьезную озабоченность, хотя причины этого явления пока в полной мере не ясны. Видимо, в основе этого лежит сопротивление традиционных слоев, институтов и элит в исламских странах неизбежной модернизации. Но каковы бы ни были причины радикализации ислама, факт остается фактом: радикальный экстремистский ислам и возникающие в его русле структуры и институты являются фактором дестабилизации мировой политики, как на международном, так и на национальном уровне. При этом экстремистские исламские организации распространяются не только в мусульманском мире, но и в Европе. Учитывая увеличивающийся объем миграции из мусульманских регионов в Европу, это будет создавать все более серьезные проблемы для европейских государств.

Третий тип негосударственных субъектов мировой политики - экстремистские организации, движения и сети левого толка. Левая часть мирового политического спектра претерпевает в последние десятилетия серьезные изменения. Типичный для ХХ в. экстремизм, основанный на каноническом варианте марксизма, хотя и не исчез полностью, постепенно уходит в прошлое. Его место быстро занимают новые типы левых движений, среди которых организованные в переплетающиеся международные сети движения, названные антиглобалистскими, хотя сами себя они именуют альтернативным глобализмом. Антиглобализм имеет ярко выраженный антисистемный характер. Его идеология - хаотическая смесь классического марксизма, в том числе в его примитивно-воинствующем троцкистом варианте; геваризма; различных версий «тьермондиализма», обильно приправленных иждивенческими трактовками социальной справедливости, как реализации уравнительной практики на национальном и глобальном уровнях. Все такие взгляды отражают настроения и притязания маргинальных и маргинализирующихся слоев, не способных адаптироваться к быстро происходящим социальным и экономическим изменениям. Эклектический и, одновременно, агрессивный характер антиглобалистской идеологии усиливает опасность, присущую этим движениям, поскольку позволяет объединять и вовлекать в антисистемные акции самые разные социальные группы, недовольные собственным положением. При этом неспособность выработать конструктивную концепцию, подталкивает антиглобалистсткие движения к экстремистским, насильственным методам действий. Организация борьбы с терроризмом «породила» новые негосударственные субъекты «войны и военной деятельности» - пятого типа деструктивных негосударственных акторов. Сформировалась практически «индустрия антитеррора», в эту деятельность вовлечены производители оружия, спецсредств, охранные агентства, страховые компании, всякого рода исследователи и консультанты, СМИ, представители политической элиты и силовых структур. Среди этих субъектов особо необходимо выделить частные военные фирмы ( далее - ЧВФ), играющие заметную роль на национальных и транснациональных уровнях. Различие между ними может быть выявлено посредством изучения мотивов, которые ими движут, степени легальности и легитимности, специфики способов и средств действий. Хотя формально деятельность ЧВФ направлена на обслуживание «чужих» интересов, есть основания утверждать об обретении ими в настоящее время признаков самостоятельного политического субъекта. Все крупные транснациональные корпорации (ТНК) в своей деятельности в «слабых» государствах опираются на ЧВФ.

Среди компаний, пользующихся услугами ЧВФ, представлены мировые бренды (например, «Бритиш Петролеум», «Кока-кола» и «Нестле»). В качестве заказчиков ЧВФ выступают и государства (как «сильные», так и «слабые», «депрессивные»), гуманитарные организации (в том числе институты ООН) и др. Тем самым в «работе» ЧВФ в значительной степени отражается специфика военной деятельности всех остальных субъектов, относящихся к этому типу.

Сфера деятельности ЧВФ многогранна, они освоили практически все функции, свойственные вооруженным силам развитых государств, и присутствуют практически во всех «горячих точках» мира. ЧВФ борются с террористами и партизанами, планируют военные операции и руководят ими, участвуют в разработке воинских уставов и рекомендаций для правительств, готовят военные кадры, сменяют государственные воинские формирования и обеспечивают их деятельность (в том числе обслуживая технику и занимаясь вопросами снабжения), собирают и обрабатывают информацию, ведут разведку, внедряют агентуру, защищают экономическую деятельность, подавляют забастовки, охраняют нефтепроводы, охраняют и допрашивают пленных и др. Для решения своих задач компании располагают самым разнообразным вооружением, вплоть до бронетехники и боевых самолетов, а при необходимости создают и высокопрофессиональные компактные армии.

Совокупная численность сотрудников ЧВФ в мире достигает 2 млн. человек. По оценкам ООН, ежегодный объем услуг, оказываемых компаниями, достигает 100-120 млрд. долл. Ожидается, что к 2010 г. эта цифра достигнет 200 млрд. долл. По другим данным, уже в 2005 г. оборот ЧВФ достиг 200 млрд. евро. Очевидно, что ЧВФ стремятся к обогащению. Чтобы извлекать прибыль, им нужен устойчивый спрос на свои услуги, а это возможно лишь при отсутствии стабильности и наличии конфликтов. ЧВФ обязаны своим существованием войне и наживаются на вооруженных конфликтах, зарабатывают не на мире, а на войне. Значит, ЧВФ прямо заинтересованы в том, чтобы конфликты не прекращались. На территории «слабых» государств ЧВФ, которые не уступают по силе и влиянию официальным структурам, а порой и превосходят их, участвуют в решении политических по своему характеру задач: свергают действующие режимы или же борются с оппонентами власти, разрушают при необходимости госструктуры, поддерживают управляемый хаос и т.д. В метрополиях же, в «сильных» государствах, ЧВФ активно прибегают к давлению на политическую элиту и лиц, принимающих решения, используя механизм лоббирования и формируя собственное «поле интересов».

В развитых странах имеет место сращивание сферы военных услуг, государственной бюрократии, армии, оборонной промышленности. В руководстве многих ЧВФ ключевые посты часто занимают действующие государственные чиновники, политики и высокопоставленные военные. В ряде случаев ЧВФ представляют собой реальную угрозу демократическому обществу. Следует учитывать и возможности обострения противоречий в отношениях внутри самих таких компаний, что способно привести к прямому противоборству. В современных конфликтах происходит и стирание граней между регулярными и «частными» участниками боевых действий. Основная же опасность для общества заключается в том, что поощрение и поддержка государством деятельности ЧВФ означает по сути передачу вопросов обеспечения безопасности граждан в частные руки, добровольный отказ от реализации одной из его основных функций.

Шестой тип деструктивных негосударственных действующих лиц, - криминальные структуры и сети, связанные друг с другом в глобальном масштабе. К наиболее опасным из них относятся наркобизнес, бандформирования, вооруженные группы, занимающиеся пиратством и грабежами, контрабанда оружия, нелегальная миграция, отмывание денег, полученных преступным путем и иные проявления организованной преступности.

По своей экономической значимости международный криминал пока не сравнялся с ТНК, но сопоставим с ними. Как считают специалисты, ежегодный оборот международной преступности исчисляется сотнями миллиардов долларов. Их деятельность далеко не всегда может быть обусловлена сугубо политическими мотивами, будучи связанной с борьбой за обогащение, территории, обладание материальными ресурсами и средствами к существованию.

Такие вооруженные группы и банды мало озабочены стремлением к политической власти. Подобная деятельность имеет региональную специфику. Политический характер подобная деятельность приобретает в случае вмешательства государственных структур или же с началом борьбы за политическую власть.

Морское пиратство приобретает форму военных действий против торговых судов многих государств мира.

Седьмой тип негосударственных действующих лиц - непризнанные государства, или квази-государственные образования. Наиболее известные из них - Абхазия, Приднестровье, Южная Осетия, Нагорный Карабах, Северный Кипр. Само существование этих образований дестабилизирует обстановку в соответствующих регионах. Кроме того, эти квази-государственные образования являются «серыми зонами», своего рода «заповедниками», в которых свободно чувствует себя организованная преступность, разного рода террористические движения, каналами крупномасштабной контрабанды.

Восьмой тип негосударственных субъектов - международные институты, неправительственные гуманитарные, правозащитные и иные организации, крупнейшие СМИ. Они стремятся к усилению своего влияния и достижению своих целей в основном открыто, посредством сотрудничества или же соперничества, конкуренции с государствами. Противоречивость отношений СМИ и государства, усложнение военнополитических процессов способствовали появлению относительно новой тенденции в деятельности массмедиа, которые наращивают собственные аналитические и разведывательные возможности: создают аналитические центры, куда вовлекаются опытные военные эксперты, и стремятся к обладанию собственными космическими спутниками.

Так, существенно возросла роль неправительственных организаций в урегулировании международных и внутригосударственных конфликтов. Сегодня действия деструктивных негосударственных субъектов представляют собой наиболее актуальную и наиболее острую угрозу международной безопасности.

Определения негосударственных угроз международному миру и безопасности не существует. Представляется, что на официальном уровне оно вряд ли появится, поскольку Совет Безопасности ООН определяет существование любой угрозы миру по факту их появления и конкретно в каждом случае. В этом плане практическую значимость может представлять, скорее, толкование негосударственных угроз международному миру и безопасности, костяк которого должно составить субъективное происхождение таких угроз (т.е. ответ на вопрос, кто является источником данных угроз). В этой связи и для целей настоящей статьи предлагается следующее понимание определения, заложенного в тему работы. Негосударственные угрозы международному миру и безопасности - новые угрозы международному миру и безопасности, источником которых выступают негосударственные субъекты.

О необходимости создания в России частных военных компаний (далее - ЧВК) на высшем уровне заявляли неоднократно ранее. Однако события кризиса на Украине, где активно используются для реализации интересов временного правительства в Киеве западные ЧВК, чётко продемонстрировали острую необходимость появления такого института и в России для реализации национальных интересов в области силовой функции в тех ситуациях, когда применение регулярных вооружённых сил политически или юридически затруднительно. Кроме значительного повышения гибкости силовой функции национального правительства, легализация ЧВК позволяет решать ряд прикладных задач, прежде всего ориентированных на создание дополнительных рабочих мест, стимулирование отечественного ВПК и повышения налогооблагаемой базы, поощряя развитие национальной экономики.

На сегодняшний день в мире работает более 450 ЧВК, по оценкам ООН на 2014 год, объём мирового рынка частных военных услуг составил порядка 100 млрд. долларов США, что превышает совокупный военный бюджет Российской Федерации. Несмотря на то, что на данный момент до 90% заказов ЧВК приходиться на национальные правительства, сегмент частных клиентов, прежде всего из числа топливно-энергетических компаний, также активно возрастает.

Если в начале 1990-х годов на 50 кадровых военных приходился лишь один сотрудник ЧВК, то теперь это соотношение сократилось до 10:1 и имеет тенденцию к дальнейшему сокращению. В данный момент до 70% объёма рынка ЧВК приходиться на английские и американские компании, обеспечивая западные страны дополнительным инструментарием своей внешней политики и источником налоговых поступлений. Вместе с тем, Россия, учитывая значительные международные связи, особенно в зонах наибольшей востребованности подобных услуг и распространённость продукции отечественного ВПК занимающего более 23% мирового рынка торговли оружием, обладает огромным потенциалом экспансии на рынке частных военных услуг. Вместо этого, в данный момент западные ЧВК активно проникают даже на внутренний российский рынок, получая в частности подряды на охрану Олимпийских игр в Сочи, «Сколково» и Чемпионата мира по футболу в 2018 году.

Развитию в России ЧВК препятствует отсутствие нормативно-правовой базы гарантирующей законность их деятельности, при наличии на этом фоне статьи УК РФ №208 «Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем», статьи №359 «Наёмничество», существующей версии закона «Об оружии».

В условиях этого рынок ЧВК, представляющий для российского правительства значительные политические, социальные и экономические перспективы, развиваться не может, по крайней мере в пределах Российской Федерации, хотя многие ЧВК российского происхождения вынуждены существовать за границей.

Для его развития необходимо принятие отдельного федерального закона «О частных военных компаниях», который бы предусматривал возможность лицензирования подобных структур и освобождения их сотрудников от действия статей 208 и 359 УК РФ, при условии выполнения необходимым процедур государственного контроля их деятельности, а также включения подобных предприятий в систему мобилизационного людского резерва РФ.

Представляется целесообразным наделить функцией лицензирования и контроля подобных структур Федеральную Службу Безопасности РФ. Она должна обладать обязанностью регистрации деятельности ЧВК и получать информацию обо всех их контрактных договоренностях, как в пределах РФ, так и за её границами, с правом требования расторжения договора оказания услуг в условиях противоречия контракта национальным интересам РФ и с возможностью отзыва лицензии ЧВК в условиях попыток сокрытия информации о заключаемых контрактах. Таким образом, будет обеспечена постоянная подконтрольность института ЧВК, но вместе с тем, будут созданы условия для развития этого института.

Основной кадровой базой подобных структур окажутся ветераны и пенсионеры силовых ведомств, что, таким образом, будет выполнять и значительную социальную функцию по обеспечению их социальной защиты и адаптации после службы, без дополнительной бюджетной нагрузки. Главным выгодополучателем реализации данного законопроекта окажется Правительство Российской Федерации, получив дополнительный инструмент своей деятельности, оправдывающий своё существование не только в контексте расширения налогооблагаемой базы, но и в рамках повышения гибкости внешней и внутренней политики.

Дальнейшее игнорирование подобной мировой практики и отказ от реализации соответствующего законопроекта, приведёт к нарастанию вымывания военных специалистов из России, потере триллионов рублей упущенной национальной экономикой выгоды в ключевом для национальной безопасности сегменте военно-промышленного комплекса, а также военному отставанию Российской Федерации вследствие недоразвитости данного института. В условиях, когда сетецентрическая военная доктрина принимается на вооружение большинства развитых стран, а в США соотношение частных и регулярных военных специалистов во внешних военных операциях уже достигло соотношения 1:12 , дальнейшее подавление института ЧВК в России напрямую угрожает суверенитету, интересам национальной безопасности и рискует привести к потере стратегической инициативы.

- Статьи, информация, новости

Поиск